— Здорово! Я думаю, что создание на время фронтовых испытаний авиагруппы наиболее полно будет отвечать поставленным перед нами задачам. Я за группу! Да и потом — всем прямая выгода. За время своей боевой работы ребята слетаются, выработают тактические приемы, накопят опыт боевого применения нового истребителя! Вы абсолютно правы — в результате воздушная армия получит боевой, зубастый истребительный полк, да еще вооруженный самыми лучшими на сегодняшний день самолетами! Это просто здорово!
— Так вот, встает вопрос о вашем месте в этой авиагруппе…
— Я за чинами и должностями не гонюсь, товарищ генерал-майор! Где поставят, кем поставят — служить буду рад.
— Да нет, Виктор Михайлович, вы меня не совсем поняли… Речь не о том. У вас-то какое желание? После испытаний останетесь в группе или вернетесь в свой полк?
— Это даже и не обсуждается, Александр Сергеевич! В свой полк, конечно! Ведь там мои ребята, мои друзья. Да и мы, надеюсь, получим новые машины, когда они пойдут в серию? Вы уж за нас похлопочете?
— Да, да! Похлопочу, конечно! Куда я теперь от вас денусь, — рассмеялся Яковлев. — Да и не забывайте, товарищ капитан, кто, в конечном итоге, закрепил вас за испытанием нового самолета, и кто в скором времени получит итоговую информацию о результатах войсковых испытаний с вашей, смею надеяться, подписью. В числе других подписей, разумеется, но с вашей в том числе. У товарища Сталина отличная память на людей. Я помню, что он мне звонил после выхода статьи в "Красной Звезде" о вашем бое в Сталинграде. Звонил и поздравлял, говорил — вот какой хороший истребитель вы сделали, товарищ Яковлев! Как о нем фронтовые летчики хорошо отзываются! Так держать!
— Так вот, о чем это я? Сбили вы меня своей просьбой… Ах, да! О вашем месте в группе. Зная вас, я осмелился предположить, что на командную должность вы навряд ли будете претендовать. Ведь это означает большую и кропотливую работу в основном на земле. А вы наверняка захотите как можно больше летать?
— Так точно, товарищ генерал-майор! Только и исключительно летать! На земле я еще насижусь, надеюсь…
— А вот должность заместителя командира группы, да еще по боевой работе, думаю, вас устроит?
— Еще как устроит, товарищ генерал-майор!
— Вот и замечательно, Виктор Михайлович! Считайте, что договорились. Да, прямо говоря, я за вас все эти мысли уже и высказал при обсуждении вопроса… Не обижаетесь? Я ведь угадал?
— Точно так, товарищ генерал-майор!
— Ну вот, ну вот… Вот и хорошо, вот и славно… Значит, так! — Яковлев прошел к своему огромному столу и перелистал календарь. — Тогда слушай боевой приказ! Рощина оставьте мне тут, в Москве. Есть еще к нему несколько дел. Не бойтесь, ничего с ним не случится. Вам дается четверо суток, чтобы вернуться в полк, решить там свои служебные дела, передать командование эскадрильей вашему заместителю, подобрать себе ведомого и… — Яковлев опять обратился к перекидному календарю, — и числа, скажем, 25-го мая — ждем вас в Москве. На следующий день вы включены в группу военнослужащих, отмеченных правительственными наградами, и будете получать свою Золотую Звезду в Кремле. За это время уже будет подобран костяк авиагруппы… надо бы ей какое-нибудь имя дать…
— "Молния", группа "Молния", Александр Сергеевич! Ваш истребитель будет, как молния, бить фашистов!
— "Молния", х-м-м, "Молния"… — покатал на языке новое название главный конструктор. — А что? По-моему подходит! Лаконично и образно. И на борту самолета можно молнию дать! Хорошо будет, я думаю, а? Годится! Так и сделаем — группа "Молния"!
— Так вот, летчики уже к этому времени прибудут из боевых частей и начнут овладевать новой машиной. А вы, как человек уже с опытом ее эксплуатации, да еще и зам командира группы "Молния"… да! — активно им в этом поможете. Ну, и свои дела будете делать — расстановка летчиков по звеньям, тренировка слетанности, стрельбы опять же, что там еще? Ну, вам виднее… Как вам, Виктор Михайлович?
— Мне кажется, все правильно. В полк приказ поступит?
— Уже отдали, по-моему… Так что — поезжайте в штаб, получайте бумаги и — на самолет! Времени совсем мало осталось.
— Есть, на самолет, Александр Сергеевич!
Сказано — сделано. Коротко попрощавшись с паном Анатолем, я устремился в Штаб ВВС. Там я получил инструктаж от знакомого полковника, примерную штатку особой авиационной группы…
— "Молния", товарищ полковник! Особая авиационная ударная группа "Молния"! С генерал-майором Яковлевым согласовано, а он еще кому-то звонил при мне… — немного схитрил я.
— Ну, "Молния" — так "Молния", — согласился полковник. — Подходит, а то — группа "Меч" там уже есть, еще и "Молния" будет… К "Мечу", конечно, "Щит" напрашивается, только какой из вас щит, драчуны ведь вы, истребители… Вам бы все самим — всех фашистов перебить-перестрелять охота!
— Это точно, товарищ полковник!
— А то! Сам летал — знаю! Как глаз-то, капитан? Вот и хорошо, вам теперь оба глаза нужны будут. А я бы — так и от третьего не отказался бы… Ну, ребят вам в группу мы подобрали хороших, у каждого не менее пяти сбитых. Так, что сила у тебя в руках будет немалая, Туровцев! Помни об этом и береги мне ребят! Так, что бы по завершению испытаний их только пополнить молодыми — и вот вам и новый истребительный полк! Уяснил?
— Уяснил, товарищ полковник!
— Ну — тогда все, лети к себе на фронт. Команда туда дана, с отправкой тебе Коля поможет. Давай, Туровцев, удачи тебе! Да, — мои поздравления с наградой!
Глава 10
— Поздравляю тебя, Виктор, с Героем!
— Да и я вас, Кирилл Константинович, с тем же! Одним Указом ведь! От всей души поздравляю, товарищ майор! А вот что по награде Хромову слышно? Поддержали наше представление?
— Насколько я знаю — поддержали! Будем ждать Указа. Третий Герой в полку будет… Эх, жаль как мужика!
— Не то слово, Кирилл Константинович. А я как вспомню, что накричал на него тогда, ну, помните? Ас румынский еще их пару атаковал… Вот я и думаю, что не отвернул тогда Степаныч еще и аса этого припомнив…
Мы помолчали. За дверью кабинета комполка слышался неумолчный штабной шум и гам, в отдалении слышался рев моторов истребителей.
— Ну, а как вы тут товарищ майор?
— Да ты знаешь, Витя, тьфу-тьфу-тьфу! Не сглазить бы. Неплохо! Скажу тебе по секрету — скоро мы станем гвардейцами!
— Да вы что!
— Только — т-с-с! Молчок! Рано еще кукарекать, но вопрос уже, считай, решенный! А что ты удивляешься? У нас очень неплохие показатели боевой работы! И с тобой были и без тебя получились. Нас по праву считают полком, который может дать решительный укорот фашистам. Полк с хорошей боевой закалкой! Сталинградцы — этим все сказано, сам понимаешь!
— Это да, понимаю, Кирилл Константинович. Как ребята?
— Живы-здоровы ребята. За время твоего отсутствия никого не потеряли, постучу, чтобы не сглазить! Летают ребята, ордена зарабатывают. Да и полегче, надо сказать, стало. Как тебя отозвали в Москву — еще пару дней, может быть, и была рубка. А потом — сдулись немцы, кончился у них напор. И на земле, и в воздухе. Тут уже наши бегали по всей линии фронта — кого бы подловить, кого бы в землю загнать. Много тут таких резвых стало — и Покрышкина ребята, и из других полков… Да, выросли бойцы, окрепли. Уверенно встали на крыло!
— А…
— И твои не хуже! Толя Рукавишников уверенно руководит эскадрильей. Видать, нахватался от тебя умения. Демченко тоже… Сначала ковырялся немного, но как звено под атаку немцев однажды попало — как подменили парня, честное слово! Такой бдительный и активный стал, понимаешь! К своим как клушка к цыплятам относится — бережет и учит. В общем — молодец Демыч!
— А…
— А в первой эскадрилье Дюсембаев капитана получил, тоже рулит аккуратно и с головой. Тут другое меня беспокоит… Стали наши кадры щипать… То одного отдай в другой полк им на усиление, то другого. Я уже к комдиву ездил скандалить.
— А кто сейчас комдив?
— А ты что, не знаешь? Ах, да! Тебя же как раз в это время отозвали… Наш Артюхов Петр Сергеевич комдив и есть… Грабитель! Забирает у меня людей, другие полки укрепляет, а мы?
Россохватский горестно вздохнул и с подозрением посмотрел на меня.
— А ты, Витя, чего прилетел? Срок твоей командировки вроде еще и не вышел, а?
— Да вот, Кирилл Константинович, было мне сказано сдать эскадрилью заму, а самому завершить тут все дела, взять ведомого и назад, в Москву. Формировать авиагруппу для войсковых испытаний нового истребителя.
Россохватский оживился.
— Ну, расскажи, расскажи, Виктор, про новый истребитель?
— Това-а-а-рищ майор! Может, вечером? Для всех? А то ведь у меня язык отвалиться по десять раз все рассказывать!
— Всем — да, отвалится! А мне — командиру, — нет! Давай, садись. Рассказывай!
